Если честно, то на момент поступления мне было 16, а в этом возрасте мало кто поступает «по любви» – скорее профессия экономиста казалась перспективной. Кстати, это еще одна психологическая проблема – отсутствие у нас системы настоящей профориентации. Когда человеку в достаточно юном возрасте приходится делать выбор, который определит его жизнь, определит работу, которой он будет заниматься большую часть своего свободного времени. А он даже не знает, из чего ему выбирать – он никогда не был на рабочем месте врача, пожарного, полицейского и имеет представление о профессиях из ТВ-сериалов. В Европе и Америке программы знакомства с профессией детей, что называется, «в полях», работают, начиная с младших классов.

Интерес был скорее на уровне пролистывания статей в глянцевых журналах и стереотипа, что «как завоевать миллионера» и «20 способ достичь успеха за 11 с половиной дней» – это и есть психология. Мне с моим аналитическим мышлением это казалось если не шарлатанством, то по крайней мере некоторой «недалекостью».

Я бы сказала так – маленькая Юля всегда знала силу слова – как доброго, так и злого. Знала, что оно может излечить или убить, особенно если это слово произносит значимый человек. Вся критика психологии от людей, далеких от неё, строится на «как разговоры могут помочь», но мое погружение в биологическую психологию (ту ее часть, которая разрабатывает проблему соотношения психики и мозга) доказало мне то, что я всегда интуитивно чувствовала – слово меняет наш мозг и наше тело. Даже так: только оно и может его поменять.

Не буду изобретать велосипед, а обращусь к классике: все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Примерно по этой схеме случилось мое обучение – у меня просто не было вариантов. Вы, наверное, слышали, что «терапия – это сложный и болезненный процесс»? Некоторые удивляются: а почему же болезненный? Потому что человек приходит с определенный проблемой, и мы можем предположить, что определенные его действия к ней, к этой проблеме, его привели. И задача терапевта в том числе в том, чтобы изменить его привычную схему действий, «чтобы больше так не случалось». Для меня Швейцария стала выходом из зоны комфорта, а как только ты вышел, у тебя автоматически запускается поиск нового баланса. Это была такая терапия от Бога:)

Нет, все как-то забывают первую часть фразы «то, что нас не убивает...» – выход может и убить, именно поэтому мозг так отчаянно сопротивляется этому выходу, это инстинкт самосохранения.

Знаете, есть такая гениальная женщина, психолог, Людмила Петрановская, и ее замечательная книга «Тайная опора» – о том, как наша связь с родителем дает нам и нашей психике огромный ресурс. Мы живем в стране, которая пережила столько травм, потерь, разлук и боли, что это не вычерпать нескольким поколениям. Нас нельзя сравнивать с Европой и особенно с самой мирной ее страной Швейцарией.

Ими могут стать, если рядом есть настоящий взрослый, который позволяет быть ребенком. Истории войн – это полбеды для целого поколения детей, другая, не менее трагичная часть – традиция «орать» на детей, «срываться» и не особенно обращать внимание на их эмоциональные потребности. Это не потому что эти родители злые. Просто нельзя делиться тем, чего у тебя у самого мало – спокойствием, взрослостью, уверенностью. Мало, потому что тебе тоже когда-то не додали. И много людей живут с неудовлетворенной потребностью «найти родителя», даже если по паспорту им 30-40-50, а тут уж полшага до диктатора и отца народов со всем известными последствиями. Что касается подходов к учебе, я нашла некий компромисс между гуманитарной психологией и моей потребностью в аналитике:)

В первую очередь, наверное, это очень жесткие границы. Для европейской практики обязательна супервизия, то есть терапевт, который работает с твоими внутренними проблемами. Первое время, когда я получала счета за эти терапевтические часы от своего супервизора, меня, конечно, удивляло, что в них включены и билеты до места наших встреч, и телефонные звонки для согласования – все со сканами, чеками и т.п., но русскому человеку с непривычки такие границы могут казаться слишком жесткими. Помню, как пациенты хирургов жаловались, что в счета за операцию включается все-все вплоть до количество ватных тампоном и бахил посетителей. Но это очень структурирует. Плюс надо учитывать, что европейская система страхования такая, что эти счета оплачивают страховые компании (а психотерапевтическая помощь включается в страховку), а это значит деньги и строгий контроль. Просто если у тебя нет страховки, то ты платишь сам, но содержание счетов это не меняет:)

Как говорил Джек Воробей из «пиратов Карибского моря»: в жизни важны только две вещи, что ты можешь и чего не можешь. К некоторым вещам нужно дозреть. Вопрос в том, что слышится в слове граница – «ограничения» или «безопасность». Нельзя просто взять даже самую хорошую систему и просто пересадить ее сюда – она созрела там и она отвечает на запросы того общества. Можно попросить семена и попробовать вырастить здесь нечто подобное, но на это нужно время и силы. Самый яркий пример – система детских домов, такого кошмара нет больше нигде, но сегодня у нас нет достаточного количества человеческого ресурса, чтобы устроить это так, как оно устроено за границей, я имею в виду систему приемных семей, когда такие семьи по сути осуществляют функции детского дома, только индивидуального и без тех колоссальных травм, которые наносят психике ребенка «искусственные» условия госучреждений.

Скажем так, хотелось бы там родиться и вырасти, но я уже та, которая есть, и моя страна и её менталитет – часть меня. Я ничего не могу с этим сделать.

От общего к частному, можно было бы это так сказать. Плюс к тому, в Швейцарии я работала в команде специалистов, которые занимались сложными случаями анорексии – самого известного и смертельного расстройства из линейки расстройств пищевого поведения. Накопился определенный опыт, которым мне хотелось делиться, в первую очередь информацией. А потом, уже живя несколько лет в Москве, я отправила свое резюме Светлане Бронниковой и она предложила мне работать в Центре «ИНТУИТ», который она создала и который как раз и занимается терапией расстройств пищевого поведения. К слову, это единственный центр в России, который ведет обучение интуитивному питанию.

Речь идет в первую очередь о разных целях. Часто, когда мы говорим о расстройствах шизофренического спектра, речь идет не об излечении в его классическом понимании, а об улучшении функционирования пациента, обучения навыкам жить со своими симптомами. А что касается расстройств пищевого поведения, то излечение от них более чем возможно, хотя и занимает определенный промежуток времени, в зависимости от сложности ситуации.

Так как я еще и преподаватель Московского Института Психоанализа, я могу сказать, что в хит-параде вопросов от студентов этот на первом месте:) Я даже сделала цикл лекций «Ненормальность нормального», в которых в формате дискуссии мы обсуждаем со слушателями, что лично для них скрывается за этим вопросом. Многие переживают: а я нормальный? А все ли патологии можно вылечить? А кто решает, что есть патология? На мой взгляд, за самим этим вопросом скрывается много тревоги – о себе, о мире, о будущем. Уж точно в этой области нет простых ответов в стиле да/нет.

Маленькую Юлю волновали те же проблемы, что и ребенка любого возраста – чтобы рядом были мама, папа, друзья, и иногда покупали конфету. Индивидуальность – это хитрый танец генетики и личной истории. И еще вопрос исторического момента, в который ты родился. Бывает так, что ты родился в обществе, которому не нужна твоя индивидуальность – например, родился ты в Спарте, и твоя индивидуальность – не воин. Тебя ломают, ломают, никак не получается, и ты оказываешься в некой социальной изоляции. Просто чтобы принять тот широкий спектр индивидуальностей, который может возникать у людей, общество должно уметь именно принимать. То есть как минимум не выражать агрессию. Хотя бы по отношению к телам других, которые могут быть абсолютного разного веса, размера и цвета кожи.

Когда я работала с пациентками с анорексией, я понимала, что, несмотря на свою известность, это довольно редкое расстройство, в отличие от, как бы это назвать точнее, «телесно-пищевого невроза». Но, как и большинство женщин, меня не могла не заразить инфекция под названием «что-то не так с твоим телом, надо бы похудеть». Чтобы к ней был иммунитет, наверное, нужно родиться в другое время или быть прирожденным ярым нонконформистом. А потом я встретила в сети материалы Светланы Бронниковой, статьи по интуитивному питанию и проблемам с образом тела в её ЖЖ. И тогда, можно сказать, открылись глаза, что даже если большинство называет что-то «нормой», например, диеты, они могут таковыми не являться.

Мне не очень нравится слово «лечить», как будто я такая нормальная, здоровая и пришла раздавать всем диагнозы, только потому что я прочитала умные книжки. Я часть этого мира и я болею вместе с ним. Я просто пытаюсь сказать, что болезнь – она от слова «больно». Почему человек, который видит фото полной счастливой женщины, высказывает ярость? Что она ему сделала? Украла еду у его детей? Никто так больно не умеет ненавидеть женщин, как сами женщины.

Есть такое слово в психотерапии «контейнировать», от слова «контейнер» – это про боль, которая стала спутницей жизни. Чем больше у человека собственный контейнер, тем меньше ему нужны другие, чтобы в них «сливать» свой. Он вырастает большим у тех, кому дали возможность его вырастить, у тех, кто имел более менее благополучное детство, чьи родители понимали, и сами контейнировали проблемы ребенка, когда он не справлялся. Но это в идеальном мире. В реальности часто бывает так, что ребенок уже с малых лет «сам за себя», даже если внешне все благополучно. И тогда его психологический «контейнер» работает на полную мощь и ему некогда расти – он так и остается «детского» размера, что в поведении выглядит как: чуть тронь, сразу в глаз получишь. Потому что там нет места собирать чужое раздражение.

Всегда общество создавало себе группу людей, которых можно «легально» унижать, по сути, на кого можно выливать свой переполняющейся контейнер. В исламе это женщины, в Америке долгое время были афроамериканцы, в России – крепостные. А сейчас в век идей равенства и гуманизма как-то не очень принято унижать людей за расу/пол и происхождение. Ты с этим родился и это не изменить, тогда коллективное бессознательное «назначает» новую группу реагирования – полные люди. Тут тебе и гендерное, и возрастное, и расовое равенство – это может коснуться всех, каждый может стать изгоем. Бойтесь, что вы следующий, а кто хочет перестраховаться – добро пожаловать в многомиллиардную диет индустрию, она обещает продать вам спасение от этого ужаса. Если вы говорите девушке в очереди на кассу «зачем ты покупаешь шампунь, ты же и так страшная» – это очевидное всем оскорбление. Но когда кто-то говорит «зачем тебе столько еды покупать, ты толстая» – кривое зеркало общественных установок может переломить эту очевидную агрессию и приклеить к ней ярлык «заботы о здоровье ближнего». Оскорблять полных людей сегодня – это легализованная общественная агрессия для тех, кому она так остро нужна. У наших людей много боли и мало тех, кто готов её вычерпывать добровольно.

Я часть этого общества, всякое бывало. Что делать – это философский вопрос. Как вынести трамвайное хамство? Для начала называть это хамством. Не всегда агрессия на полных людей прямая, ну то есть часто она завуалирована, «тебе надо заняться собой» и прочие якобы более мягкие формулировки, но менее болезненными для человека они не становятся. Но личное хамство – это одна история, а интернет-травля другая. И хотя интернет давно уже не анонимен для спецслужб, для большинства пользователей непонятно, кто скрывается за оскорбительными буквами. А поскольку фото – один из способов интернет общения, то они и становятся объектом «критики»: толстая/худая/старая/не такая.

Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы других не донимало, как говорится. Знаете, это все игры со статистикой, наш преподаватель по мат. статистике говорил, что есть ложь, наглая ложь и статистика, имея в виду способы обработки статистических данных. Ну то есть мы можем сказать, что 100% людей, которые ели мясо, либо мертвы, либо однажды умрут. Есть люди, которым без мяса хорошо — вот и прекрасно, а есть те, которые хотят его употреблять несколько раз в день, и это их право. Вопрос как всегда в том, что пищевые привычки или пищевой выбор вдруг становятся способом травли «иных».

Причем у всех все по-разному, кто-то наоборот стал есть чаще, кто-то реже, кто-то перестает хотеть мяса, а кто-то полюбил куриную грудь с овощами – это очень увлекательный путь индивидуального эксперимента, но только если в голове не включается внутренний диетчик и его комментарии: «куда ты ешь после 18:00», «это жирное», «то сладкое» и т.п.

Ну так тоже не у всех, как мне кажется. Иногда людям не столько не хочется есть, сколько не хочется переедать, искать кайфа в еде. Ведь одно дело – удовольствие от утоления голода, а другое – от попытки как-то взбодрить свою систему удовольствий.

Тут дело не столько в «нравится», сколько в человеческом ресурсе. Когда-то мой супервизор говорила, что «клиент – это на всю жизнь», не в смысле, что он к вам будет ходить всю жизнь, часть проблем неплохо решаются в краткосрочном формате, но он на всю жизнь остается в вашем сердце и всегда может снова к вам обратиться. Иногда у клиентов, с которыми вы долго работаете, случаются финансовые трудности, и вы обговариваете варианты безвозмездной терапии, всякое бывает, но речь о том, что, беря человека в терапию, вы несете за него ответственность. Лекции в этом аспекте гораздо менее ресурсозатратны. Они могут быть с элементам легкой психотерапии, особенно для тревожных студентов, которые, например, до этого не знали, что эти «страшные состояния, которые с ними бывают» называются панические атаки и не приводят ни к смерти, ни к безумию. То есть я хочу сказать, что количество лекций ограничено только временным ресурсом, а количество пациентов – назовем это терапевтической вместимостью.

Есть и огромная. Потому что с аудиторией – это именно что разговор, можно просто физически устать, а один на один – это во многом донорство ресурса.

Во-первых, конечно же, лучшее лечение – это профилактика. То есть понимание, когда и сколько человек может быть в неделю. Плюс смена деятельности – приемы, лекции, написание статей, общение с друзьями. И, конечно же, та физическая активность, которая приносит удовольствие, чтобы мозг переключался с интеллектуальной обработки информации, на телесную. Для меня это прогулки по вечернему городу и аэройога.

Чтение, причем я так и не смирилась с электронными книгами – хорошее бумажное издание для меня просто активизация всех рецепторов удовольствия:)

Музеи да, мне очень нравится современное искусство, хотя не могу сказать, что я уж такой в нем специалист, я просто наслаждаюсь оригинальностью мышления авторов.

Лучший компас для того, чтобы отличить профессионала от любителя — это интуиция. Если вам не нравится, что пишет человек, если вас это задевает, то лучше поверить себе. У мотивирующих цитат есть хорошее свойство: капля камень точит. Это часть терапии расстройств пищевого поведения и отказа от диетической «иглы» – формировать ленту из авторов, которые поддерживают твой путь. Сила интернета не в одной статье, а в подписках и систематическом прочтении тех или иных статей. Первый раз пост блоггера-тролля может вызвать отторжение, а в сто первый уже начинаешь с ним соглашаться. Это такое вот свойство психики.

А вот это уже проблема. Но именно так и работает манипуляция массами – не в едином вбросе идеи, а в систематическом промывании френдленты

Она была всегда, просто успехом называли разное: когда-то замужество и детей, сейчас карьеру. Это опять же вопрос смелости личного выбора. Если я в эпоху идеала карьеры встречаю мужчину, которого люблю, выхожу за него замуж, рожаю детей и моя радость в их воспитании – это не менее смелый поступок, чем в 19 веке пробиваться в Университет и доказывать свой интеллект мужскому сообществу. Любую палку можно перегнуть – здоровое питание, тренировки, желание быть здоровым. Самое сложное держать баланс. Когда мы смотрим на балансирующую девочку на шаре, для нас, зрителей, она не двигается, ничего не происходит, но она прилагает массу усилий, чтобы так было и чтобы не упасть в ту или иную сторону.

Хотелось бы, хотя бы пусть даже в рамках страницы на фейсбуке, публиковать материалы, используя тот самый метод «капля камень точит», чтобы люди, у которых непростые отношения с едой и своим телом, понимали, что они не одни. Это не моя идея, такую работу начала официальная страница центра «ИНТУИТ», который понимает важность информационной поддержки людей, вовлеченных в эту тему. Очень хочется, чтобы таких ресурсов становилось больше, в противовес постоянному неврозу о здоровой еде и правильном теле.

Все уже сказали до меня – важно принять себя и с этим навыком продолжить свой путь, и пусть он будет не простым, зато что бы ни случилось, у вас всегда будет поддержка – вы сами. Это того стоит.