декабрь 2019
Интервью со звездой российских мюзиклов Сергеем Ли
Беседу вела Екатерина Чекунаева
Вёрстка Катерины Вендилло
Фото со спектакля «Алые Паруса»: Наталья Каминская
Портреты: Камиль Айсин
Вёрстка Катерины Вендилло
Фото со спектакля «Алые Паруса»: Наталья Каминская
Портреты: Камиль Айсин
Сергей Ли — российский актёр и певец. Наибольшую известность приобрёл благодаря ролям в мюзиклах Notre-Dame de Paris, «Ромео и Джульетта», «Граф Орлов», «Анна Каренина» Московского театра оперетты.
Как обратить на себя внимание девочек в лагере «Орлёнок», как убедить людей не «вторгаться», помогает ли актёру образование клинического психолога, а также о СПИДе, Норд-Осте, любимых ролях, ужасных отзывах и кулинарии — в нашей беседе.
Как обратить на себя внимание девочек в лагере «Орлёнок», как убедить людей не «вторгаться», помогает ли актёру образование клинического психолога, а также о СПИДе, Норд-Осте, любимых ролях, ужасных отзывах и кулинарии — в нашей беседе.
— Добрый день, Сергей! Поздравляю Вас с премьерой «Братьев Карамазовых», которая состоялась в Доме музыки!
Премьера была давно, но вообще весь год считается премьерным.
— Вы такой многогранный и талантливый актёр и певец…
Не хвалите меня! Знаете, нельзя хвалить, потому что хвалишь — забираешь энергию. Почему говорят: «ругай меня», потому что когда ругаешь, то даёшь что-то… Ругайте, но добрыми словами!
— Обязательно! Так вот в кого Вы такой талантливый? Кто у вас в семье имеет творческую жилку? Родители?
У нас все очень талантливые. Мой папа научил меня играть на гитаре. Он ушёл из этой жизни 27 сентября… Папа был многогранным, тоже искал себя, очень любил землю. Ещё когда был жив мой дедушка, они сделали бригаду: дедушка арендовал большие площади земли и они выращивали овощи, бахчевые культуры. Все трудились на дедушку — он был главным. У нас большая семья, старший брат папы, сёстры и нас три брата. Папа пел, слушал рок-музыку.
— Поделитесь ярким впечатлением из детства. Может быть, что-то, связанное с творчеством? Когда Вы запели?
Запел я в детском саду. А впечатление приходит в голову из пионерского лагеря. Еще дома у нас всегда была гитара, но я был ленивым, мне неохота было учиться играть. Гитара была хорошая, папа играл, пел иногда — думаю, в юности больше, потом уже некогда было, надо было работать. И вот гитара лежала. А я в первый раз поехал в лагерь «Орлёнок». Он и сейчас существует, я езжу туда на фестивали как артист. А что такое лагерь? Это костры, песни под гитару… И я там облажался. Те парни, которые играли на гитарах, привлекали девчонок. И я тоже стал петь, понимая, что чего-то мне не хватает. Приехал из «Орлёнка», начал учиться играть.
Как говорил мой начальник, когда я работал в ресторане, Давид Каплан: «Человек от обезьяны отличается следующим — он говорит на каком-либо иностранном языке, играет минимум на одном музыкальном инструменте и водит машину. Если вы что-то не умеете из этого делать, значит вы — практически обезьянка». Понятно, что это шутка, но в ней есть доля правды. Поэтому я говорю на английском языке, играю на гитаре и вожу машину.
— У Вас есть какая-то интересная история с английским, поделитесь?
В Моздок, мой родной город, приехали миссионеры из США. Естественно, все англоговорящие: протестантская церковь, песни под гитару, госпелы, клёвые песни, молодёжь, энергия, позитив, библейская школа. И я, чтобы как-то с ними вступить в общение, нашёл разговорник и с разговорником говорил. Но, если я чего-то захочу, если мне это интересно, то я горы переверну. Так и получилось.
Они уехали, я пошел на курсы, сначала групповые, потом, в 11-м классе школы, я опередил всех тех, кто учил английский, и поэтому решил сдавать этот предмет. Это был первый год, когда можно было выбирать экзамены. Я пришёл к директору и сказал, что меняю язык, она удивилась. Готовиться мне помогал репетитор, замечательная Майя Ильинична, она преподавала в Пятигорском ИНЯЗе, а потом у нас, и я брал уроки у неё и у её сына. У них была совершено своя методика.
В итоге я сдал на пять экзамен в Пятигорском ИНЯЗе! Только сочинение написал на «четыре», не добрал одного балла и уехал домой. И слава богу!
Они уехали, я пошел на курсы, сначала групповые, потом, в 11-м классе школы, я опередил всех тех, кто учил английский, и поэтому решил сдавать этот предмет. Это был первый год, когда можно было выбирать экзамены. Я пришёл к директору и сказал, что меняю язык, она удивилась. Готовиться мне помогал репетитор, замечательная Майя Ильинична, она преподавала в Пятигорском ИНЯЗе, а потом у нас, и я брал уроки у неё и у её сына. У них была совершено своя методика.
В итоге я сдал на пять экзамен в Пятигорском ИНЯЗе! Только сочинение написал на «четыре», не добрал одного балла и уехал домой. И слава богу!
— Вы с такой теплотой вспоминаете родные места, часто там бываете? Может быть, приезжаете с гастролями или просто походить, погулять по родным местам? Кто Вас там ждёт?
У меня практически уже никто там не живёт, последними оставались родители мамы, мы там их и похоронили. Моих бабушку и тётю мы привезли сюда, в Подмосковье, они здесь похоронены. У меня ещё была двоюродная бабушка, её другая наша тётя забрала к себе, чтобы она там была не одна.
Но там живет очень важный для меня человек, мой учитель, педагог по вокалу Светлана Борисовна Дзебоева, всегда неправильно пишут её фамилию. И там же мои замечательные одноклассники, я их всех люблю.
Недавно на сайте «Коммерсанта» вышло моё интервью — это моя одноклассница, Ольга Алленова — замечательный журналист, добившиеся высот в своей сфере. Она уникальный человек, я горжусь ей, она гордится мной (смеётся). Дай бог ей счастья, здоровья!
Но там живет очень важный для меня человек, мой учитель, педагог по вокалу Светлана Борисовна Дзебоева, всегда неправильно пишут её фамилию. И там же мои замечательные одноклассники, я их всех люблю.
Недавно на сайте «Коммерсанта» вышло моё интервью — это моя одноклассница, Ольга Алленова — замечательный журналист, добившиеся высот в своей сфере. Она уникальный человек, я горжусь ей, она гордится мной (смеётся). Дай бог ей счастья, здоровья!
— После университета Вы уехали домой, но потом приехали в Москву, как так получилось? Вы специально выбирали направление, или всё вышло по воле случая?
Нет, в Москву я не собирался… Никто не верил, что я могу поступить в театральное училище.
— Ваши родители Вас поддержали в выборе профессии? Или говорили, что надо получить «нормальную профессию»?
Просто все были рядом, меня не надо было поддерживать. Меня никто не мог переубедить в чём-то или куда-то направить, я всегда всё делал сам, хотя я уважаю чужое мнение, прислушиваюсь. Конечно, я часто спрашиваю совета по профессии, потому что я, в общем, дилетант. В моём окружении есть люди, с которыми я советуюсь, когда что-то не получается.
Бывает наоборот, когда к тебе приходят и начинают говорить, как лучше. Я отвечаю так: «До свиданья! Сначала выйди, сделай, как я, хотя бы примерно, а потом давай мне совет. Если хочешь дать мне совет, сначала спроси, нужен ли он? И если я скажу «да», то вторгайся».
— Вы помните свою первую роль?
Да, народный театр Моздока, я с хлопушкой, «помреж», это была социально значимая пьеса «Подонки». По сюжету в женской колонии ставят спектакль. Мне было лет пятнадцать, наверное, я уже грезил о театре. Тогда ко мне серьёзно не относились. Потом был второй спектакль, «Город любви» или «Город грехов», что-то такое… Там уже у меня были какие-то слова.
— По образованию Вы клинический психолог. Вам это пригодилось?
Конечно. Я даже могу практиковать, когда надоест играть, буду в кабинете принимать, даже коллег. Там — бездна! Очень много работы! Да, у артистов тяжёлая жизнь, но с этим можно разобраться, ничего страшного. Ничего нет невозможного для человека с интеллектом.
Я даже работал на горячей линии на для пациентов с ВИЧ, где СПИД — это уже последняя стадия. Я закончил психфак, и моя дипломная работа называлась «Особенности самооценки и внутренняя картина болезни ВИЧ-инфицированных потребителей наркотиков».
Я даже работал на горячей линии на для пациентов с ВИЧ, где СПИД — это уже последняя стадия. Я закончил психфак, и моя дипломная работа называлась «Особенности самооценки и внутренняя картина болезни ВИЧ-инфицированных потребителей наркотиков».
— Эта работа повлияла на Ваши убеждения, как-то изменила Вас?
Проблема ВИЧ-СПИДа, проблема наркомании в нашей стране очень остро стояла, стоит, и будет стоять. То, что освещают официальные средства массовой информации — всё это неправда, статистика хуже и выше.
Конечно, повлияла очень сильно. Это был 1999 год, проблема ВИЧ-СПИДа активно освещалась, ставилась. Для того, чтобы написать дипломную работу, мне пришлось очень много работать, литературы на эту тему почти не было. Я выбрал эту работу, потому что мне было интересно что-то актуальное, чем до меня никто не занимался.
Мы наконец-то прошли стадию, когда хоть бояться перестали. Раньше произносить слово ВИЧ, СПИД боялись, не разбирались, что это такое. Не соблюдали журналисты каких-то этических моментов, писали страшные заголовки. Ты объясни людям, что главное: знать диагноз, пойти, сдать анализы, вовремя начать лечение. Каждые 10 лет появляются новые препараты, новые терапии, и можно жить полноценно.
Также с наркоманией, наркомания — это болезнь. А в сознании россиян это — изгои, плохие люди. Они плохими не рождаются! Ими становятся, они болеют, им нужно помогать. Это была первая такая мотивация моих студенческих работ.
Мы наконец-то прошли стадию, когда хоть бояться перестали. Раньше произносить слово ВИЧ, СПИД боялись, не разбирались, что это такое. Не соблюдали журналисты каких-то этических моментов, писали страшные заголовки. Ты объясни людям, что главное: знать диагноз, пойти, сдать анализы, вовремя начать лечение. Каждые 10 лет появляются новые препараты, новые терапии, и можно жить полноценно.
Также с наркоманией, наркомания — это болезнь. А в сознании россиян это — изгои, плохие люди. Они плохими не рождаются! Ими становятся, они болеют, им нужно помогать. Это была первая такая мотивация моих студенческих работ.
— Вот ещё непростая тема, «Норд-Ост». Помните эту трагедию? Где Вы были в тот момент?
Я был один из тех, кто первым заключил контракт на премьерный состав, у меня контракт был до начала лета. Я отыграл ровно год, театральный год. И нас было пять человек, кто после окончания контракта решил его не продлевать. Это был тяжёлый опыт ежедневного показа, бродвейская система, и не то, что мы «сдулись», но у нас появились другие задачи.
Мне поступило предложение прийти в «Нотр-Дам», а в «Норд-Осте» я играл просто в ансамбле, поэтому я выбрал «Нотр-Дам». И именно в день захвата я играл «Нотр-Дам».
— Помните Ваши ощущения в тот день?
Это всё было ужасно. Помню, мне позвонили журналисты из газеты «Жизнь». Я сначала не понял даже, о чем они. Они говорят:
— Вы же играли в «Норд-Осте»?
— Да, играл
— У нас есть информация.
— Какая?
— У вас же есть телефоны друзей? Позвоните им.
— Ну ладно, позвоню.
И когда я стал звонить, они не поднимали трубку. Это только-только вот случилось, даже часа не прошло. Видимо кто-то уже позвонил оттуда родным, те — куда-то в милицию. А милиция журналистам, телевидению передала информацию. Очень плохо, что есть вся эта продажа, особенно журналистика сейчас потеряла уже все ориентиры.
— Вы же играли в «Норд-Осте»?
— Да, играл
— У нас есть информация.
— Какая?
— У вас же есть телефоны друзей? Позвоните им.
— Ну ладно, позвоню.
И когда я стал звонить, они не поднимали трубку. Это только-только вот случилось, даже часа не прошло. Видимо кто-то уже позвонил оттуда родным, те — куда-то в милицию. А милиция журналистам, телевидению передала информацию. Очень плохо, что есть вся эта продажа, особенно журналистика сейчас потеряла уже все ориентиры.
Я на журфаке учился два года ещё. Меня спросили: «Серёжа, ну ты же не хочешь быть журналистом?» Я ответил, что никогда в жизни! Бог уберёг. Всё равно пришлось бы прогнуться под кого-то, сейчас независимых почти нет. Слава богу, лучше песни петь.
— Что для Вас самое тяжёлое в творческой и обычной жизни, ведь Вы очень занятой человек.
Для меня тяжело, когда у меня не хватает энергии, иногда приходишь на спектакль и понимаешь, нет огня, батарейки садятся. Мне помогает природа, люди, которые меня любят, близкие, а ещё собаки, дети — я очень люблю детей. Мои хобби: я люблю готовить, фотографировать, люблю путешествовать, у меня есть такие «места силы», куда я еду и набираюсь сил, живу какое-то время. Город высасывает очень много энергии, и люди тоже — люди же вампирят очень сильно. Я очень люблю остров Самуи, это Таиланд, люблю Рим, люблю свою родину — Моздок, люблю свою дачу, она у меня на юге.
— К Вам часто подходят с просьбой сфотографироваться? Вы не отказываете поклонникам?
Пожалуй, такое было во время «Нотр-Дама» и «Ромео и Джульетты». Сейчас тоже подходят иногда.
Я никогда не отказывал, но иногда хочется, когда люди беспардонные. Особенно после спектакля, даже отдохнуть не дают хотя бы пять минут. Нужно зайти в гримерку, снять напряжение, остыть. Хотя, конечно, всё зависит от спектакля, спектакли разные, затраты разные. Иногда коллеги заходят, а я так не люблю, я посмотрю спектакль и ухожу, лучше потом позвоню, напишу. А многие любят прийти за кулисы, фотографироваться, обниматься...
Я никогда не отказывал, но иногда хочется, когда люди беспардонные. Особенно после спектакля, даже отдохнуть не дают хотя бы пять минут. Нужно зайти в гримерку, снять напряжение, остыть. Хотя, конечно, всё зависит от спектакля, спектакли разные, затраты разные. Иногда коллеги заходят, а я так не люблю, я посмотрю спектакль и ухожу, лучше потом позвоню, напишу. А многие любят прийти за кулисы, фотографироваться, обниматься...
— Какой самый необычный подарок Вы получали от поклонников?
О, да, подарков дарят много. Я очень благодарен, когда люди делают такие оригинальные вещи. У меня есть, например, новогодние шары, вручную расписанные всеми моими персонажами. Есть браслет с маленьким стеклянным камешком. И если его посмотреть на свет, близко к глазу, то там фотография. Недавно мне подарили ежедневник, видимо, специально для меня сделанный, со словами Толстого: «Музыка — высшее в мире искусство». Подарки для собаки дарят, всякие вкусняшки.
— Сейчас один из Ваших спектаклей — «Алые паруса», ключевая роль доброго старика. Скажите, Вы верите в чудеса?
Ну он не старик совсем, он в моём возрасте. По новелле старик, да? Зря я побрился. Я думаю, это человек без возраста, никто же не знает, сколько ему лет. В чудеса я верю, конечно, иначе бы эту роль не играл. Чудеса — рядом.
— Какая у Вас любимая роль? Может, в «Анне Карениной»? К чему больше лежит душа? Например, Вронского Вам сначала играть, кажется, не нравилось...?
Я только на днях полюбил «Анну Каренину», до этого мне было очень тяжело. Мне не персонаж не полюбился, мне не полюбилась ловушка, в которую я попал сам, из-за своей гордыни. Фактура моя не позволяет играть русского военного, князя — это, в общем, всем понятно. Но, видимо, не было славянских лиц.
Отказаться я не мог, это же главная роль, герой! Каждый мальчик мечтает сыграть Каренина, Вронского, каждая девочка мечтает сыграть Анну Каренину, кто от этого откажется?
Левина мне предложили, но было очень смешно, когда на кастинге я пел: «Коси коса…» все ржали. «На деревенского не похож, дадим-ка ему дворянина…» Я, конечно, обрадовался, нифига себе, свалилось счастье! А в итоге господь меня испытал.
Отказаться я не мог, это же главная роль, герой! Каждый мальчик мечтает сыграть Каренина, Вронского, каждая девочка мечтает сыграть Анну Каренину, кто от этого откажется?
Левина мне предложили, но было очень смешно, когда на кастинге я пел: «Коси коса…» все ржали. «На деревенского не похож, дадим-ка ему дворянина…» Я, конечно, обрадовался, нифига себе, свалилось счастье! А в итоге господь меня испытал.
Начались эти ужасные отзывы, иногда страшнейшие, и я всё это читал… И эта боль начала во мне копиться. Мне даже было стыдно кому-то рассказать, так было обидно написано. Публика — очень жестокая толпа, зачастую не разбирающаяся, и немножко дура, как говорят — это моё личное мнение.
— Вам хотелось бы сняться в кино?
Хотелось, но времени очень мало. Да и вы смотрели наш русский телевизор? Я давно хочу его выкинуть. Лучше буду деньги на шоколадки тратить. Я хожу в кино иногда, но лучше, когда есть время, поспать или прогуляться.
— Как ещё Вы проводите свободное время? Какие у Вас увлечения?
У меня собака, большая семья, дача. Слава богу, система в театре строится блоками: отыграли «Каренину» две недели, потом перерыв. Но всегда находятся какие-то ещё дела. Конечно, стараюсь уехать из Москвы, хоть на дачу, хоть куда-нибудь.
А ещё я люблю готовить, это наше семейное. У меня много любимых блюд. Тайский Том Ям, например, недавно в Сочи работали, я там многих накормил. Но предпочитаю готовить дома, на своей кухне, где всё нужное под рукой.
А ещё я люблю готовить, это наше семейное. У меня много любимых блюд. Тайский Том Ям, например, недавно в Сочи работали, я там многих накормил. Но предпочитаю готовить дома, на своей кухне, где всё нужное под рукой.
— Напоследок спрошу, есть ли такая роль, которую Вы мечтаете сыграть?
Я бы сыграл в «Крестном отце»... И есть ещё мюзикл «Король и Я». Недавно мне звонят и просят о встрече. Долго объясняют: это Маша через Лёшу… Я сделал вид что я помню Машу и Лёшу, последнее время на имена память работает плохо. В итоге мне предложили сыграть главную роль в реальной истории, произошедшей в царские времена. Она примерно похожа на историю «Анна и король», это о любви русской девушки Екатерины Десницкой и принца Сиама Чакрабона, разворачивающаяся на фоне драматичных исторических событий начала 20-го века. Мне дали прочитать этот синопсис, но я пока не буду сдавать, хотя это очень интересная история. Готов ли я к ней? Конечно, интересно, я уже вижу, кто будет играть русскую девушку.
Другие публикации, которые могут быть Вам интересны: