декабрь 2019
Интервью с актёром театра и кино
Александром Фокиным
Александром Фокиным
Беседу вела Ксения Кузнецова
Вёрстка Катерины Вендилло
Фото: Олег Дудко, Денис Насаев
Вёрстка Катерины Вендилло
Фото: Олег Дудко, Денис Насаев
Звезда фильма «Лев Яшин. Вратарь моей мечты», выпускник курса Александра Коручекова, актер театра и кино поделился с нами впечатлениями о большом кино и самокритике. Как относиться к работе с иронией и не потерять голову от успеха и что общего между профессией актера и спортсмена – в нашей беседе.
— Александр, уже в сознательном возрасте Вы поступили в театральный институт Б. Щукина. Почему в какой-то момент решили изменить свою жизнь? Всегда была тяга к искусству?
Периодически вспыхивала. После школы я один раз пробовал поступить – не поступил, потом эти чувства притупились. Я учился в другом институте. Так или иначе смотрел какие-то интересные фильмы. Мне нравилось общаться с людьми, нравились хорошие, смешные компании, и, видимо, от этого была какая-то тяга выступать, чтобы аудитория была шире.
Когда я решил поступать, я начал гореть именно театром, потому что перед поступлением смотрел американские фильмы 70-х годов с Аль Пачино и Робертом Де Ниро, восхищался ими. Смотрел кино с Олегом Янковским и видимо, где-то это щелкнуло, и я решил поступать. Поэтому, в принципе, на протяжении с 15-16 лет иногда в моей жизни эти вспышки были.
Когда я решил поступать, я начал гореть именно театром, потому что перед поступлением смотрел американские фильмы 70-х годов с Аль Пачино и Робертом Де Ниро, восхищался ими. Смотрел кино с Олегом Янковским и видимо, где-то это щелкнуло, и я решил поступать. Поэтому, в принципе, на протяжении с 15-16 лет иногда в моей жизни эти вспышки были.
— В театре Вы играете преимущественно комические роли: трогательный боцман Сми в «Питере Пэне», ироничный Сэр Джон Фальстаф в спектакле «Генрих IV. Сцены» и многие другие Ваши герои имеют невероятное артистическое обаяние. Вы в большей степени комедийный артист?
Нужно где-то себя побросать, где тебе, скажем так, плавать ещё не приходилось. Мой мастер хотел сделать театральный спецназ – чтобы артист мог сыграть всё.
Думаю, это в первую очередь от того, что у моего мастера Александра Анатольевича Коручекова космос в голове, он всегда идет от противного. Если он видит большого и фактурного, то сразу дает ему радикально противоположное проявление, чтобы человек попробовал. Потому что ещё дадут героя сыграть, еще накидают два амплуа.
А это видимо оттого, что я люблю пошутить, люблю посмеяться; я сам ироничен. Сейчас работаем над «Макбетом» Ионеско самостоятельно, если на это все серьезно смотреть – это мрак, а если через юмор найти какой-то ключ, то самое интересное, когда трагическое объединяется с драматическим и комедийным. Это вот у Алексея Балабанова замечательно получалось, у Туминаса это есть.
А это видимо оттого, что я люблю пошутить, люблю посмеяться; я сам ироничен. Сейчас работаем над «Макбетом» Ионеско самостоятельно, если на это все серьезно смотреть – это мрак, а если через юмор найти какой-то ключ, то самое интересное, когда трагическое объединяется с драматическим и комедийным. Это вот у Алексея Балабанова замечательно получалось, у Туминаса это есть.
— Лев Яшин, безусловно, легенда советского футбола, уникальная личность. В работе над ролью что Вам было важно почерпнуть для себя?
Для меня было важно почерпнуть, что такое работа в кино. Потому что это была моя первая роль, и я для себя открывал площадку, открывал взаимоотношения на камеру, как существовать самому в себе. Потому что все-таки театральное существование радикально отличается от того, как ты ведешь себя в кино.
Поэтому, наверно, все было для меня открытием, и эта личность тоже. О нем (прим. – о Льве Яшине) не так много хроники сохранилось; поэтому я фантазировал, придумывал, старался копировать его пластику, манеру игры на поле. А вот как бы он вел себя в бытовых сценах – это уже симбиоз меня и моего ассоциативного ряда о нем, получается кто-то третий.
— Можно ли сказать, что жизнь актера и спортсмена в чём-то похожа? Ведь чтобы добиться успеха в обоих направлениях, нужны упрямство и лошадиная работоспособность.
Талант может в любой момент тебе изменить, поэтому талантливые люди должны быть вдвойне аккуратными. Я же причисляю себя к способным.
Да, безусловно. Талантливых людей очень мало, больше замечательно способных людей, которые чувствуют материал, как Иннокентий Смоктуновский. Это были дикие работяги, потому что они над каждым словом работали, пахали, себе задавали вопросы. Так же, как и спортсмены: элемент не получается, и работают, работают пока не победят.
Конечно, это две созвучные профессии. И когда я работал над ролью, я ровным счетом так же перекладывал. В плане, когда работаешь в театре и стоишь в воротах, голы пропускаешь (у меня были живые тренировки). Команда в тебя не верит; сопротивляешься так же, как и перед режиссером, сопротивляешься и идешь дальше. Ровным счетом, одно и тоже, как Вы и сказали.
Конечно, это две созвучные профессии. И когда я работал над ролью, я ровным счетом так же перекладывал. В плане, когда работаешь в театре и стоишь в воротах, голы пропускаешь (у меня были живые тренировки). Команда в тебя не верит; сопротивляешься так же, как и перед режиссером, сопротивляешься и идешь дальше. Ровным счетом, одно и тоже, как Вы и сказали.
— Первая большая роль в кино и такой успех: ожидали его?
Вообще я самокритичен, я смотрю на себя (я видел только один раз картину на премьере) и, конечно, на свои косяки. Но мне понравилось, что в какой-то момент я перестал заниматься самоедством и начал сопереживать тому парню на экране, история меня повела-повела.
Я думал на самом деле, что будет хуже. Это, видимо ,из-за того, что вот в театре репетируешь, пока нет света, костюма, грима, пока скелет, думаешь: что-то не очень. Я даже, можно сказать, прогона фильма не видел. Видел только, когда мы снимали. А тут они наложили свет, звук, даже какие-то сцены более-менее нормально получились, симпатично.
Я думал на самом деле, что будет хуже. Это, видимо ,из-за того, что вот в театре репетируешь, пока нет света, костюма, грима, пока скелет, думаешь: что-то не очень. Я даже, можно сказать, прогона фильма не видел. Видел только, когда мы снимали. А тут они наложили свет, звук, даже какие-то сцены более-менее нормально получились, симпатично.
Не то чтобы ждал успеха, но как-то хотелось. Конечно, любой артист хочет, чтоб его похвалили, чего уж там говорить. Все хотят, чтоб было хорошо. Я думаю, что мазохистов мало, но я единственное хотел, чтоб была возможность работать дальше. Потому что я уже сталкиваюсь с тем, что говорят: парень толковый, но его нет на нашем канале в главных ролях, мы его взять не можем. Поэтому, как возможность такого трамплина.
— Фильм "Лев Яшин. Вратарь моей мечты" затрагивает в том числе и тему работы и личной жизни: часто, чтобы добиться высоких результатов в карьере, приходится жертвовать последним - Вы согласны?
Я не человек искусства, который только в нем и на алтарь этой жертве должен положить свою судьбу.
Нет, я не согласен с этим. Потому что у меня жена актриса, она меня понимает так же, как я понимаю ее. Была бы у меня жена из какой-то будничной жизни, возможно… Ну я не такой, я выберу семью, потому что люблю свою жену. Ради роли не готов годами ее не видеть, потому что я знаю, что есть что-то большее.
Мне моя тетя как-то сказала в свое время: «Все успевай, семью заведи и работай, и старайся это совмещать». Сожалею людям, которые не могут обрести семейной радости в силу того, что они безумно популярны, работоспособны и, наверное, они тоскуют в чем-то; люди видят их только с радостной стороны, они думают, что у них все прекрасно, а на самом деле, конечно, им бы тоже хотелось какого-то очага и рядом теплых людей.
Мне моя тетя как-то сказала в свое время: «Все успевай, семью заведи и работай, и старайся это совмещать». Сожалею людям, которые не могут обрести семейной радости в силу того, что они безумно популярны, работоспособны и, наверное, они тоскуют в чем-то; люди видят их только с радостной стороны, они думают, что у них все прекрасно, а на самом деле, конечно, им бы тоже хотелось какого-то очага и рядом теплых людей.
— На сегодняшний день киноиндустрия регулярно выпускает патриотические фильмы про героев нашей страны. Наверное, эта тенденция очень хорошая, мы видим и знакомимся с реальными людьми, сформировавшими нашу историю и культуру. Однако есть зрители, мягко говоря, не принимающие подобные картины. А как Вы считаете, нужны сегодняшнему зрителю такие фильмы? В чем, прежде всего, их ценность?
Патриотическое кино бывает разным: «Ура»-патриотическое кино, которое снимается, чтобы навязать человеку какие-то взгляды, как это было при коммунизме, что-то такое не настоящее, а псевдо. Например, сыплются даты: надо снять кино на памятные даты первой мировой, второй мировой... И вот они снимают фильмы исключительно к датам, по сути дела им даже не до того, что внутри происходило, как люди переживали, главное снять к дате фильм. Я считаю, что это обман.
А бывает и по-другому, например, Алексей Федорченко снял замечательную картину «Война Анны», которую я видел в «Пионере», девочка ни одного слова там не произносит. Главной героине лет 7-8 – вот это кино. Оно безумно
патриотичное духовно, но никакого отношения к лозунгам и «Ура»-кричалкам не имеет.
А бывает и по-другому, например, Алексей Федорченко снял замечательную картину «Война Анны», которую я видел в «Пионере», девочка ни одного слова там не произносит. Главной героине лет 7-8 – вот это кино. Оно безумно
патриотичное духовно, но никакого отношения к лозунгам и «Ура»-кричалкам не имеет.
Поэтому я рад, что даже в нашем фильме такого нет. Есть какие-то моменты, связанные с внутренним ощущением героев, к своей стране, к своим людям, к своей жене, но я рад, что никто не преследовал идеи «За родину! За Сталина!». Поэтому к патриотическим фильмам, которые искренне сняты, я отношусь замечательно. А нужны ли они людям? Все фильмы нужны. Пускай будут.
— В спорте, как и в искусстве можно попасть под общественную травлю и оказаться ненужным и невостребованным. Ваш экранный герой справляется с этим испытанием. Как не сломаться артисту после оглушительного успеха?
Знаете, мой любимый Олег Янковский в каком-то интервью из 80-х говорит: «Вот мне повезло запрыгнуть на коня успеха, меня сняли в фильме «Щит и меч» я был молодой, у меня главная роль, и вот дальше у меня пошло. Но самое главное – удержаться на этом коне удачи, потому что слететь с него можно очень быстро».
Поэтому у людей, которые скачут на коне вовсю, должен быть какой-то внутренний ценз. Например, Евгений Ткачук, я с ним не знаком, но с читаю его одним из самых лучших моих современников-актеров, моих ровесников. Даже не могу себе представить, чтобы у него снесло крышу, и он как-то о себе в другом ключе подумал. Парень делает театр ВелесО с конями, где-то под Петербургом, помогает людям – космический парень. Это от воспитания, наверное, зависит.
Поэтому у людей, которые скачут на коне вовсю, должен быть какой-то внутренний ценз. Например, Евгений Ткачук, я с ним не знаком, но с читаю его одним из самых лучших моих современников-актеров, моих ровесников. Даже не могу себе представить, чтобы у него снесло крышу, и он как-то о себе в другом ключе подумал. Парень делает театр ВелесО с конями, где-то под Петербургом, помогает людям – космический парень. Это от воспитания, наверное, зависит.
Я считаю, если идешь за популярностью – ты ее и получишь. А если ты хочешь заниматься кино, театром, действительно каким-то делом, то я думаю, это для тебя не так важно.
— Еще один вопрос на эту же тему. Наиболее яркий пример противостояния культуры и влиятельных лиц – история с арестом и делом Кирилла Серебренникова. Театралы поддерживают, общество осуждает – психологически, наверное, сложно принимать такие жизненные периоды. Как Вы отнеслись к этому резонансному делу?
Когда все это произошло, я ни разу не был у него на спектаклях, но мне безумно нравились все его фильмы. Конечно, когда берут вот так художника и, основываясь на чьих-то даже не фактах, а показаниях, просто не дождавшись решения суда, ограничивают его на такое количество времени и не дают ему заниматься делом, зная, что этот человек - один из самых влиятельных в искусстве нашей страны, - это, я считаю, очень недальновидно со стороны силовиков, абсолютно.
У меня ощущение, что раз за него заступались и его знали такие люди, как Евгений Миронов и многие другие, это говорит о том, что он честной души человек и не пошел бы на такое. Мне кажется, они заслуживают того, чтобы их мнение тоже было услышано и поэтому, конечно, я с каким-то, отчасти, презрением смотрю на это.
У меня ощущение, что раз за него заступались и его знали такие люди, как Евгений Миронов и многие другие, это говорит о том, что он честной души человек и не пошел бы на такое. Мне кажется, они заслуживают того, чтобы их мнение тоже было услышано и поэтому, конечно, я с каким-то, отчасти, презрением смотрю на это.
С художником так обращаться нельзя. У них министры, чиновники воруют! Конечно, неприятно на это смотреть. Я рад, что Кирилла Серебренникова освободили, и он занимается своим делом, это здорово.
— Современный театр, каким бы спорным явлением он ни был, должен развиваться. При этом любой зритель сегодня найдет приемлемую для себя форму сценического воплощения классики. Вы смотрите современные спектакли? Каков, на Ваш взгляд, современный театр?
Живые кишки, какие-то элементы из жизни… Для меня современно все то, что задает вопросы зрителю, а не морализует, навязывает или
провоцирует.
провоцирует.
Я сейчас не так часто хожу в театр, в силу того, что мы сейчас заняты своей работой. Но я ходил на несколько постановок и пытаюсь вспомнить, завлекла ли меня какая-то из них. Я почему-то вспоминаю ранние постановки Юрия Николаевича Бутусова, когда он в Петербурге ставил еще с курсом Хабенского, Пореченкова «В ожидании Годо» - все их дипломные бомбы
Такой театр, отчасти бедный театр, мне очень нравился. А сейчас я даже не знаю, что является современным театром. Ну вот Мастерская Петра Фоменко, тоже можно сказать, что это современный театр. Например, те спектакли, которые ставил Петр Наумович, «Одна абсолютно счастливая деревня» - это же замечательная работа, которая открыла Евгения Цыганова. Некоторые работы Петра Наумовича Фоменко, созданные 25 лет назад, для меня в большей степени «современный театр», чем новомодные вещи, сделанные в угоду современным тенденциям.
Я точно не люблю, когда болтают, как в жизни, внутри у них как будто бы ничего не происходит. Кто-то считает, что это мега-органично, по мне это немного скучно. Я придерживаюсь мнения Евгения Багратионовича Вахтангова,
который любил фантастический реализм.
Все-таки театр – это выдумка, нас так мастер учил: что, если не палка, что, если не вешалка. А когда красивые декорации, настоящие, натуральные… Поэтому он, по-своему, наверное, развивается.
Хочется сделать спектакль, от которого действительно кайфуешь! Мы видим вот так, кому нравится – здорово, кому не нравится – занимайтесь своим. Я думаю, те, кто в современном искусстве этим занимаются, они ровным счетом так и рассуждают: нам нравится, мы и делаем. Знаю, есть какой-то Жолдак - режиссер. Его любят, по Европе катают. Я посмотрел в интернете несколько отрывков, для меня это сомнительное искусство, конечно. Где-то он общепризнан. В Европе ему премии дают. Тоже относительно, это же не математика, кому-то нравится.
Такой театр, отчасти бедный театр, мне очень нравился. А сейчас я даже не знаю, что является современным театром. Ну вот Мастерская Петра Фоменко, тоже можно сказать, что это современный театр. Например, те спектакли, которые ставил Петр Наумович, «Одна абсолютно счастливая деревня» - это же замечательная работа, которая открыла Евгения Цыганова. Некоторые работы Петра Наумовича Фоменко, созданные 25 лет назад, для меня в большей степени «современный театр», чем новомодные вещи, сделанные в угоду современным тенденциям.
Я точно не люблю, когда болтают, как в жизни, внутри у них как будто бы ничего не происходит. Кто-то считает, что это мега-органично, по мне это немного скучно. Я придерживаюсь мнения Евгения Багратионовича Вахтангова,
который любил фантастический реализм.
Все-таки театр – это выдумка, нас так мастер учил: что, если не палка, что, если не вешалка. А когда красивые декорации, настоящие, натуральные… Поэтому он, по-своему, наверное, развивается.
Хочется сделать спектакль, от которого действительно кайфуешь! Мы видим вот так, кому нравится – здорово, кому не нравится – занимайтесь своим. Я думаю, те, кто в современном искусстве этим занимаются, они ровным счетом так и рассуждают: нам нравится, мы и делаем. Знаю, есть какой-то Жолдак - режиссер. Его любят, по Европе катают. Я посмотрел в интернете несколько отрывков, для меня это сомнительное искусство, конечно. Где-то он общепризнан. В Европе ему премии дают. Тоже относительно, это же не математика, кому-то нравится.
— Имея опыт работы в крупных театрах и в большом кино, сможете ли Вы выделить для себя, что же всё-таки ближе: театр или кино?
Если сравнивать опыт в театре и кино, то конечно же, большая разница, особенно когда ты поступал в театральный вуз. Театр сейчас я люблю больше, потому что мне по большому счету сравнить не с чем. Я все-таки не думаю, что кино, которое мы сняли, с актерской точки зрения, открыло для меня какие-то горизонты; то есть я себя попробовал в новой области, сделал актерский шаг – «проба» вроде ничего.
Том Харди и Гари Олдмэн в каждой роли умудряются добавлять что-то новое. Харди говорил, когда они «из роли в роль»: одна роль – ты увидишь ее вообще в другом образе, когда человек поработал. Я восхищаюсь ими и по-доброму завидую, что у них есть такая возможность.
Том Харди и Гари Олдмэн в каждой роли умудряются добавлять что-то новое. Харди говорил, когда они «из роли в роль»: одна роль – ты увидишь ее вообще в другом образе, когда человек поработал. Я восхищаюсь ими и по-доброму завидую, что у них есть такая возможность.
Мое первое кино, в актерском плане, меня не сильно «побросало» в разные стороны. У меня пока такого не было. В театре, возможно было, поэтому театр мне ближе. Он мне в принципе ближе. Потому что живу я в общении со зрителем, в сиюминутности, в возможности импровизации в большей степени, если она конечно располагает.
— Вам никогда не хотелось связать свою жизнь со спортом?
Когда мне было 12 лет, я безумно любил футбол. Мне бабушка давала денег, и я ходил на рынок и покупал футболки с именами футболистов, вешал их на стены. Я, можно сказать, молился на них. Когда-то у меня было такое ощущение, что я мог бы пойти в спортивную школу, стать футболистом. Я вообще в детстве был толстым ребенком, а потом в юности вытянулся. Был кабачком, поэтому спорт был от меня далек. Меня пытались заставлять работать, отжиматься, подтягиваться, но это было все мимо. Так что стать настоящим спортсменом желания не было.
— Есть ли какие-то роли, которые особенно хотелось бы сыграть? С какими режиссерами хочется поработать (как в театре, так и в кино)?
Просто отдаешь свое тело, и персонаж тебя как хочет, так и крутит.
У меня нет такой определенной роли. Алексей Гуськов в одном интервью сказал фразу: «Я люблю играть темы». Я бы вот тему какую-нибудь сыграл. Все равно, как будет называться, Гамлет, Плюшкин –название абсолютно не имеет значения, мне масштаб не важен. Такую, где я бы сделал по-актерски шаг, это было бы удовольствием.
Для меня это было отчасти в «Генрихе», где я играл Фальстафа. Огромная фигура, любящая женщин, пьющая, кутящая, отчасти развратная, которая мне в
жизни абсолютно не свойственна. Мне было интересно в это прыгнуть, и на самом деле, по-актерски это даже интересней, потому что ты с себя всю ответственность снимаешь. Просто отдаешь свое тело, и персонаж тебя как хочет, так и крутит.
Режиссеров толковых много. Мне нравится Борис Хлебников, его фильмы тоже замечательные, Жора Крыжовников – комедийный режиссер, мне тоже очень нравится. Я надеюсь, когда-нибудь мы еще поработаем с Сергеем Владимировичем Урсуляком. Я был у него в эпизоде – он большой мастер, на площадке с ним быть одно удовольствие. Уверенный, все знает, веселый, он знает точно, что у него все получится – просто обалденный. А в театре – не знаю. У Юрия Николаевича Бутусова, может быть.
Для меня это было отчасти в «Генрихе», где я играл Фальстафа. Огромная фигура, любящая женщин, пьющая, кутящая, отчасти развратная, которая мне в
жизни абсолютно не свойственна. Мне было интересно в это прыгнуть, и на самом деле, по-актерски это даже интересней, потому что ты с себя всю ответственность снимаешь. Просто отдаешь свое тело, и персонаж тебя как хочет, так и крутит.
Режиссеров толковых много. Мне нравится Борис Хлебников, его фильмы тоже замечательные, Жора Крыжовников – комедийный режиссер, мне тоже очень нравится. Я надеюсь, когда-нибудь мы еще поработаем с Сергеем Владимировичем Урсуляком. Я был у него в эпизоде – он большой мастер, на площадке с ним быть одно удовольствие. Уверенный, все знает, веселый, он знает точно, что у него все получится – просто обалденный. А в театре – не знаю. У Юрия Николаевича Бутусова, может быть.
Другие публикации, которые могут быть Вам интересны: